"Пленительная дружба муз" Анны Ахматовой и Натана Альтмана

…Как в зеркало, глядела я тревожно
На серый холст, и с каждою неделей
Все горше и страннее было сходство
Мое с моим изображеньем новым..

Натан Альтман, автопортрет, 1911.

В 1913 году в арт-подвале «Бродячая собака» Натан Альтман наткнулся на Анну Ахматову, с которой познакомился двумя годами раньше в Париже. С этой случайной встречи началась «беспечная и пленительная дружба муз» двадцатичетырехлетней поэтессы, чьё имя уже было у всех на слуху, и русского художника-графика, который годом позже напишет свою самую известную работу.

Говорят, Альтман был поражен великолепным умением Ахматовой нести бремя своей внезапной славы, и сделал дружеский шарж, сегодня малоизвестный.

Альтман Н. И. «Моление». Шарж. 1914. Бумага, тушь. 22 x 17. Над изображением: Натан Альтман
Музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме.

Знаменитый портрет появился в 1914 году. Когда начались долгие сеансы в мастерской-мансарде на Васильевском острове, Анна Андреевна уже жила в Петербурге, куда переехала из Царского Села после расставания с Гумилевым. Натан Альтман жил неподалеку: то ли в «меблированном доме Нью-Йорк», как потом вспоминала Ахматова, то ли в меблированных комнатах «Княжий Двор», как вспоминал он сам.

Приблизительно годом позже Анна Ахматова написала стихотворение «Покинув рощи родины священной…» — чуткое и красочное описание создания своего портрета. Стихотворение войдет в «Подорожник» (четвертый сборник стихов поэтессы), который выйдет в 1921 году.

Анна Ахматова «Покинув рощи родины священной…»

Покинув рощи родины священной
И дом, где муза, плача, изнывала,
Я, тихая, веселая, жила
На низком острове, который, словно плот,
Остановился в пышной Невской дельте.
О, зимние таинственные дни,
И милый труд, и легкая усталость,
И розы в умывальном кувшине!
Был переулок снежным и недлинным.
И против двери к нам стеной алтарной
Воздвигнут храм Святой Екатерины.
Как рано я из дома выходила,
И часто по нетронутому снегу,
Свои следы вчерашние напрасно
На бледной, чистой пелене ища,
И вдоль реки, где шхуны, как голубки,
Друг к другу нежно, нежно прижимаясь,
О сером взморье до весны тоскуют,
Я подходила к старому мосту.

Там комната, похожая на клетку,
Под самой крышей в грязном, шумном доме,
Где он, как чиж, свистал перед мольбертом,
И жаловался весело, то грустно
О радости не бывшей говорил.
Как в зеркало, глядела я тревожно
На серый холст, и с каждою неделей
Все горше и страннее было сходство
Мое с моим изображеньем новым.
Теперь не знаю, где художник милый,
С которым я из голубой мансарды
Через окно на крышу выходила
И по карнизу шла над смертной бездной,
Чтоб видеть снег, Неву и облака, —
Но чувствую, что Музы наши дружны
Беспечной и пленительною дружбой,
Как девушки, не знавшие любви.

1915