Мы начинаем новую рубрику — «В гостях у художника». Её цель — рассказать и показать, насколько пространство, в котором работает человек, «пропитывается» его индивидуальностью. Мы будем говорить о любимых предметах, о том, как проходит творческий процесс и насколько среда ему сопутствует. И первая наша история — о знаменитом белорусском художнике Жанне Капустниковой.
Мы с приятельницей заходим в двухкомнатное помещение на чердаке одного из легендарных минских близнецов под громким неофициальным названием «Врата Минска» и усаживаемся на диван. Рядом с Жанной, одетый в одинаковую с ней тельняшку, садится её муж Юрий и тот час начинает хлопотать над чаем. Жанна нарезает испеченную ею самой булку и мы начинаем беседовать.
Врата Минска. На чердаке одной из высоток находятся мастерские художников © ptiza.org
Жанна Капустникова со своей «правой рукой» супругом Юрием © ptiza.org
«Сперва ищешь себя, потом с собой соревнуешься», — начинает Жанна. Наша беседа растет и разветвляется, цепляясь самых разных вершин: о Минске, о том, как папа учил её делать и проявлять фотографии, о союзе художников, выставках, критике… Моя приятельница, которая с Жанной знакома давно, еще по дороге ввела меня в курс дела относительно первых и вторых «Дажынок». Это — два последних проекта Жанны, которые, со слов художницы, являются отчетной точкой: периода, когда она почувствовала, что нашла себя. Вскоре супруг начинает их нам показывать, аккуратно доставая с полки большие холсты, по крайней мере те, которые еще не доехали до купившего всю первую коллекцию бизнесмена.
«Я не люблю всяких умностей и серьезностей. Самая моя серьезная выставка была — это другие «Дажынкi». И все равно это было при помощи цвета — «вырви глаз», то есть на серьезные темы несерьезно. Но мне казалось, что так должно быть больнее», — отмечает Жанна в интервью для Столичного телевидения.
© ptiza.org
Сперва ищешь себя, а потом с собой соревнуешься
В комнате, в которую мы перешли для показа, достаточно просторно и светло. На стене висит ранняя работа Жанны: «Натюрморт с батареей». Другие, более масштабные работы (их много), стоят на широких металлических полках. В углу комнаты располагается Жанин мольберт — главная точка данного пространства. В данный момент на нем стоит продолговатый холст с незаконченным авторским повтором «Доярки». «Его писать не очень интересно, но есть заказ, — делится художница. — Куда интереснее работать над чем-то новым».
«А с чего начинается творческий процесс?» — интересуюсь я.
Жанна поясняет: «С идеи, которую я записываю в блокнот».
«Натюрморт с батареей», холст, темпера, 1994
Супруг приносит очередной холст. Жизнерадостными эти работы покажутся только на первый взгляд. В каждом из них сюжет, месседж, история. Все продумано до мелочей. Расшифровать эту историю Жанна отказывается: «У каждого зрителя она может быть своя».
«У спакою», холст, темпера, акрил, 2012
На Жанином сайте нахожу холст «В спокойствии» из первых Дажинок. Из приведенного рядом с ней текста делаю умозаключение, что отправной точкой для его создания стало стихотворение Купалы.
***
Над ракою ў спакою
Зацьвітала каліна;
У сяле за ракою
Вырастала дзяўчына.
Да зялёнай каліны
Прылятала зазюля;
Да дзяўчыны-маліны
Удаваўся Януля.
Над ракой, дзе каліна,
Сенажаць церабілі;
У сяле, дзе хлапчына,
У паход затрубілі.
Перастала каліна
У цьвяточкі ўбірацца;
Перастала дзяўчына
Зь ненаглядным страчацца.
Бедавала зязюля,
Што каліны ня стала;
Бедавала матуля,
Што дзяўчына ўсыхала.
Па рацэ гналі хвалі
Ўдаль галіны каліны;
Людзі ў рэчцы шукалі
Самагубкі-дзяўчыны…
Над ракою ў спакою
Зацьвіла зноў каліна;
А ў зямельцы пад ёю
Спала наша дзяўчына.
/ Я. Купала, «НАД РАКОЮ Ў СПАКОЮ», 1911 /
© ptiza.org
Главные критерии оценки всего на свете — понятия «настоящее» и «ненастоящее»
«Для меня главные критерии оценки всего на свете, — однажды сказала Жанна, — понятия «настоящее» и «ненастоящее». Эти понятия состоят из множества составляющих, на которые их можно при желании разложить. Но, как правило, всегда и так понятно: что – настоящее, а что – нет, кто – настоящий, а кто – нет…»
Когда мы с приятельницей все же собрались уходить, уже обе куда-то опаздывали.
«Время — лучший фильтр для иллюзий. Я такая умная, но такая дура. Неловко вспоминать прошлое, когда плакалась друзьям в жилетку и напрягала их своими проблемами. Сейчас просишь прощения, а они мне: «Ну что ты, у нас был дружеский обмен». Но стыдно мне за себя», — как-то рассказывала Жанна журналу «Большой».
Такая она и при нашей встрече: ироничная, самокритичная, разговорчивая… Когда я предложила сделать фото, Жанна согласилась нехотя, а просмотрев первые снимки, достала красную помаду — «улучшить картинку». Она такая же яркая, как её холсты. Живая, игривая и — настоящая.
